Монастыри и храмы

Был период в моих путешествиях на велосипеде, когда основной целью путешествия были монастыри и храмы. Вероятно, на подкорковом уровне я хотела определиться с моей принадлежностью либо к верующим христианам, либо к атеистам. До 90-х годов я не испытывала никаких колебаний в этом вопросе - я была не воинствующим атеистом. В нашей семье была родственница, у которой не было своей семьи. Она была активной верующей, соблюдала все посты, регулярно посещала все значимые и незначимые службы, всегда молилась за всех членов нашей семьи. Она всегда интересовалась, когда я сдаю экзамены в институте и всегда в эти дни активно молилась за меня, а потом, она также молилась за моего сына. Я с уважением относилась к ней и её мировоззрению. До школы она часто меня брала с собой в Елоховскую церковь.

Но её влияние было слабее, чем внушаемый государством лозунг: «Религия – опиум для народа», тем более близкие родственники прохладно относились к религии, не ходили в церковь и не соблюдали посты.

В бурные 90-тые годы государственное отношение к религии изменилось, православные праздники стали общенародными, народ забыл лозунг про религиозный опиум. Я по природе консервативна, но когда 90 процентов тех, с кем я общалась стали активными верующими, а в бане, своего рода клубе «интересных встреч» - мое единственное место для коммуникации, - все дружно стали отмечать религиозные праздника (как правило, верующие - алкоголем, атеисты – чаем), и когда атеисты в одночасье стали «белыми воронами», я задалась вопросом, а «верной ли дорогой» я иду. Мое становление происходило в годы «развитого социализма», в это время в воспитании ставилась цель привести всех к общему знаменателю, т.е., чтобы никто не высовывался, были как все. Консерватизм и не желание быть «белой вороной» привели меня в конце концов к очень удобному статусу – агностик. Агностик — это человек, который не отрицает существование бога, но и не утверждает его. Я, имеющая свидетельство государственного поверителя, поверю в Бога только тогда, когда появятся материальные доказательства его существования.

В последнее время, прослушав лекции антрополога Станислава Дробышевского, я стала склоняться больше к атеизму. Изложив все свои колебания вместе «с линией партии» по религиозной принадлежности, пора переходить к цели этого повествования.

Хочу обобщить впечатления от посещения монастырей в средней полосе России. На мой взгляд, православные монастыри России делятся на две категории:

1. Монастыри - центры притяжения паломников и туристов, где за состоянием церковных построек тщательно следят, где каждый цветочек растет под наблюдением ландшафтных дизайнеров.
2. Монастыри в российской глубинке, где материальное положение такое же или чуть лучше, чем в окрестных населенных пунктах.

Николо-Сольбинский женский монастырь

Итак, самое впечатляющее путешествие из серии монастырских – это Николо-Сольбинский женский монастырь. Этот поход я совершила где-то в начале 2010-х годов. Маршрут начинался с Сергиево Посада. В Сергиевом Посаде я была раньше. В душу главный мужской монастырь, находящийся под охраной ЮНЕСКО, не запал. Много суеты, золота и эти, в архитектурном плане безупречные заведения, на меня действуют удручающе, как блеск алмаза в убогом жилище, в каких и обитают большинство моих соотечественников из провинции. Я проехала мимо монастыря.

В то время я только начинала осваивать этот вид туризма и совершала много ошибок. Первая ошибка, допущенная мною в этом походе, – это выбор дороги. От Сергиев Посад до Николо-Сольбинского монастыря можно было доехать двумя способами: по трассам регионального значения, проходящим через деревню Меркурьево, и по непронумерованной дороге, ведущей в село Кубринское. Выбор второго маршрута был обусловлен тем, что дом отдыха, где я планировала переночевать, располагался на этой дороге, примерно в 3-5 км от развилки двух дорог. Если бы я могла предположить, что меня ожидает, я бы, не задумываясь, выбрала первый маршрут. Коварство неинвентаризованных дорог заключается в том, что в момент схода на неё, она прикидывается приличной (такое я наблюдала не раз) до предела видимости с главной дороги, а дальше может быть любой вариант, описанный мною раньше. Так вот, меня ожидало самое неблагоприятное сочетание дорожного покрытия: смесь песка, щедро высыпанного дорожниками и в некоторых местах образующие песчаные дюны, и камней разнообразной формы и размера, но все с острыми углами. По такой дороге даже цирковые артисты, показывающие трюки на велосипеде, спасовали бы. Мой велосипед сразу превратился из транспортного средства в ручную кладь. Это полбеды, это можно было спокойно пережить, но кровососущие твари, существующие лишь для того, чтобы все люди поняли какова жизнь в аду, набросились со всех окрестных водоемов (а дорога рассекала болотистую местность) на легкую добычу моей, с детства низкогемоглобинной, а поэтому легко добываемой крови. Я медленно передвигалась, отбиваться от этих посланников ада было невозможно, так как руки лежали на руле и я должна была проталкивать велосипед сквозь песчаные дюны. Я несколько часов была судьбой отдана на съедение. Только древняя мудрость: «Всё пройдет - пройдет и это» придавала силы и надежды. Наконец-то вожделенный дом отдыха. На воротах вывеска: «Добро пожаловать» и охранник с дубинкой. Я подхожу, приветствую стража покоя отдыхающих, прошу его пропустить меня, чтобы я смогла переночевать здесь после 60 км пути. Охранник, бросив на меня презрительный взгляд, говорит: «У нас для таких, как вы «местов» нет. К нам отдыхающие прилетают на вертолетах». Я пытаюсь убеждать его, что я не «нищеброд», что я умоюсь и приведу внешний вид в порядок, я конечно, далеко не фотомодель, но, как говорят, обаятельная. Все бесполезно. Тут мне вспомнились стихи Владимира Маяковского:

Если тебе
     «корова» имя,
у тебя
   должны быть
          молоко
              и вымя.
А если ты
     без молока
           и без вымени,
то черта ль в твоем
         в коровьем имени!….»

Перефразирую:

Если тебе
     «отдыхающий имя»
У тебя
     должен быть
                 вертолет
                          и охранник с дубиной.
А если ты
         без вертолета
                       и без охранника с дубиной
то черта ль в твоем
         в отдыхающем имени!….»

Это была моя вторая ошибка: я не созвонилась с администрацией этого дом отдыха и не договорилась о своей ночевке. С грустью я подумала, что теперь надо было крутить педали ещё около сорока километров. Я стартовала из Сергиево Посада в 12-м часу, было опасение, что я не доеду до монастыря засветло. Солнце садилось, до монастыря было около 40 км. Выбора не было, я поехала дальше. Естественно, шоссе около такого недоступного места отдыха для простых пенсионеров, было великолепно. Дорога очень близко проходила около речки и был соблазн освежиться в реке после экстремального броска с потерей крови, но нужно было торопиться и я устояла от соблазна.

Я проехала несколько километров по региональной дороге, не останавливаясь в населенных пунктах для заправки моего организма, страх остаться в ночи без крыши над головой был сильнее голода. Наконец, указатель, сказавший, что надо свернуть на маломашинную дорогу. Направление было верное, но до цели путешествия было еще далеко. Вековой лес плотно окружил дорогу. Солнце спряталось за густым лесом. Освещение было такое, когда солнце ещё не спряталось за горизонтом, а уже имело общую точку с ним. Над лесом и дорогой летали большие черные птицы с истошными воплями, полное безлюдие. Во многих фильмах аналогичные кадры в сумерках с громадными хаотично летающими большими черными птицами режиссеры сопровождают ещё тревожной музыкой и, как правило, предвещают кульминационный трагичный эпизод, ломающий всю размеренную жизнь героев. Признаюсь, было жутко. Дорога казалась без конца и края. Но вот лес отступил и после кинематографической тревожной декорации перед глазами предстала сюрреалистическая картина с полотна Сальвадора Дали «Постоянство памяти».

«Что это? Всё ли в порядке с моей головой?». Но мозги быстро справились с нестандартной ситуацией: церковный купол на земле – значит в монастыре идут реставрационные работы. Подъезжаю ко входу в монастырь. В воротах тоже охранница, но без дубины, монашка в черном одеянии. Приветствую её и прошу разрешения переночевать в монастыре. Монашка сообщает, что без разрешения Наставницы, у неё нет полномочий разрешать пересекать границу монастыря. Монашка попросила проходящую коллегу позвать Наставницу для разрешения прохода в монастырь. Через некоторое время приходит Наставница и не очень доброжелательно начинает допрос о моем религиозном, философском, моральном, этическом мировоззрении. Я принадлежу к той части населения, кто нетерпим ко лжи. Я честно признаюсь, что я агностик, но я крещенная, и я истинный паломник, так как по моему велосчетчику я проехала 97 км от Сергиево Посада. Я выражаю готовность заплатить за услуги, на что получаю ответ, мы деньги не берем, все посетители у нас исполняют послушание. У меня не было выбора и я согласилась исполнить послушание. Всегда, когда мне приходится проезжать более 80 км, на следующий день я вынуждена отдыхать, чтобы восстановиться. К тому же я в тот день не только крутила педали 8 часов, но и перемещалась с велосипедом на двух электричках. Поэтому следующий день я должна была провести в разлуке с велосипедом.

Наставница, как я потом поняла, предоставила мне самое затрапезное место для ночевки – в подвале. Когда она меня провожала до места моей ночевки, она все время говорила, что как же грязно вокруг, на что я ответила, что у вас вокруг идеальная чистота и ни пылинки. Она объяснила требования к моему пребыванию, а именно: я должна после ужина совершить обход вокруг монастыря с группой монашек, у них такой обычай, утром в 7 часов прийти в храм на утреннюю молитву, после завтрака я должна получить задание на послушание. Она взяла у меня паспорт и сказала, чтобы я поторопилась на ужин. В столовой, расположенной за монастырской стеной, никого не было. Не помню, каким образом дошла информация, что меня надо накормить. Я после более 12 часов воздержания от еды, помню съела все с аппетитом, мне показалось, что все было очень вкусно.

Ночлег и столование пора отрабатывать и я присоединилась к многочисленной группе монашек, совершающих обход вдоль внешней стены монастыря. Пересмешник и я - это единое целое. Я представила, как нелепо я выгляжу со стороны: несуразная тряпка с веселым орнаментом, выполняющая роль юбки, платок на голове в обществе мрачных и в глубоком молчании, в основном, молодых монашек с ног до головы в черных одеждах. Группа не раз одновременно останавливалась и в полном молчании крестились. Я поймала на себе несколько косых взглядах, но лица были совершенно индифферентные - ни улыбки, ни удивления. До сих пор я не понимаю людей добровольно ушедших от реальной жизни с её горестями и радостями, со счастливыми и возможно и трагическими периодами, с друзьями и недоброжелателями. Ассоциация такая как есть один хлеб и воду, вместо разнообразной пищи. Я не осуждаю, я всего лишь не понимаю.

Впечатления от проведенного дня меня переполнили и я пошла в арендованный многокроватный подвал, где я была одна. Поставила будильник на 6:30 и легла спать.

Всё в том же нелепом наряде: закутанная в тряпку, имитирующую юбку, платок на голову, ровно в 7 часов вхожу в храм. В храме ни души. Постояла в ожидании монашек. Этикет соблюла, 10 минут постояла в ожидании опоздавших на утреннюю службу. Почувствовала себя свободной, требование выполнила. До завтрака еще было время, а вечером, совершая обход вокруг монастыря, я увидела несколько видов, которые просились на мой фотоаппарат. Пошла уже по пройденному маршруту в одиночестве. За монастырем имелся источник и купальня, небольшой огород. Когда возвращалась в монастырь, встретилась с Наставницей. Она взглянула на меня как на нерадивую ученицу, грозно спросив: «Почему я не в храме?». Мой ответ о безлюдие в храме в 7 часов утра, был, похоже, для неё неожиданным. И тут она сменила командный тон на что-то сродни оправдательному, сказав, что все монашки утром совершают послушание. Она ещё раз сказала, что после завтрака я должна около входа в монастырь получить задание на послушание.

На этот раз в столовой было много народа, все перед трапезой молились. Я молча встала со всеми, но молиться не стала, не умею. После завтрака я была первая в очереди на получение задания на послушания, затем подошли ещё три женщины. Из разговора поняла, что две молодые женщины, совершенно светского вида, часто приезжают в этот монастырь. Цель их визитов мне выяснить не удалось. Еще одна женщина в разговор не вступала. Мы долго ждали Настоятельницу. Она пришла и распределила нас на работы. Двух молодые женщин она направила на сельхозработы, молчаливую женщину на мытье полов в храме, а меня на мытьё полов на лестницах и в холлах в трёхэтажном здании, причем лестницы были с двух сторон холла. Объем работы был колоссальный. Из всех домашних работ я больше всего не люблю размахивать утюгом, а на втором месте гонять пыль по квартире. Мытье полов в храме – послушание, которое досталось молчаливой женщине, по объему было в 10 раз меньше, чем мое послушание. Понятно, мне агностику такую почетную работу доверить не могли. Я ленивая по природе, долго раскачиваюсь, чтобы начать какую-либо нелюбимую работу, но, начав, впадаю в раж и делаю добросовестно. Этому принципу я следовала и в этом случае. Я регулярно бегала по лестницам для смены воды, мыла мокрой тряпкой и вытирала отжатой. Я не отдыхала и едва справилась с работой до обеда. В столовой встретила двух молодых послушниц, они счастливые поведали, что полчаса пололи грядки в монастырском огороде, затем пошел дождь и они получили свободу. Мир не справедлив, но «что тебе назначено природой, надо благодарно принимать». После обеда я растянулась на кровати, в надежде дать возможность своему телу набраться сил для завтрашнего броска по просторам России. Только я почувствовала благодарность тела за уважительное отношение к нему, как в дверь постучались. Вошла монашка и сообщила, что я должна ещё вымыть пол в коридоре вдоль монастырской стены. Она провела меня к месту моего действия с тряпкой и ведром и показала этот коридор. Не помню, закружилась ли у меня голова, потемнело ли у меня в глазах, впала ли я в предобморочное состояние, а, возможно, всё это произошло одновременно, но увидев объем работы, после уже упражнений с тряпкой 4 часа кряду, я подумала о несправедливости судьбы ко мне в данном месте и в данный момент. Длина коридора вдоль одной из стен монастыря была как минимум 50 метров.

Работа была выдана на двоих. Помощница-монашка увидев мою добросовестность при выполнении послушания, проинструктировала: «Воду не меняй, насухо не вытирай» и помыв со мной два квадратных метра, упорхнула. Мой жизненный принцип – либо ни делать, а если делать, то добросовестно, вступил в конфликт с инструкцией монашки. Пришлось идти на компромисс со своими принципами, ибо иначе мне пришлось мыть эти полы до утра. Я едва справилась с этой, даже халтурно выполненной работой, до ужина. В итоге, если я даже проживу 100 лет, то суммарная площадь вымытых мною полов за всю эту жизнь, включая полы на дежурствах в школе, будет в разы меньше вымытым полам в Николо-Сольбинском монастыре.

На ужин была любимая мною творожная запеканка, а я собиралась стартовать из монастыря на следующий день рано утром, не дожидаясь завтрака. Я у раздатчицы попросила запеканку на завтрак, она выделила её. Ложиться спать было рано, в подвале дышалось нелегко, обход вдоль наружной стены монастыря я решила не делать, ибо трех послушниц вчера в этом шествии я не видела. Я села на пластиковое кресло рядом со зданием, где я мыла полы на лестницах и в холлах. Территория внутри монастыря выглядела очень эстетично, можно было бесконечно любоваться цветочками, лепесточками на ухоженных клумбах монастыря. Я начала волноваться о судьбе моего паспорта, который мне до сих пор не отдали. После неоднократных просьб вернуть мой паспорт, мне, наконец-то, его выдали. Я дала небольшую сумму монашке, вернувшей мне паспорт, за предоставленные мне ночлег и питание. Продолжая наслаждаться теплым летним вечером на территории монастыря, вдруг услышала необыкновенно красивое хоровое пение из храма. Я оценила качество пения по высшему баллу, думаю и дирижер Большого театра поставил бы высший бал этому пению. Хор состоял из мужских и женских голосов, вне стен храма, среди цветников это действовало магически, эта гармония божественного пения, цветущих растений на ухоженных клумбах, теплого летнего вечера я сохраню в памяти до конца своей жизни.

Утром я с аппетитом съела монастырскую творожную запеканку, оставив немного на обед и отправилась далее за новыми впечатлениями.

Творожковский Свято-Троицкий женский монастырь

Еще один монастырь, в котором я провела две ночи - это Творожковский Свято-Троицкий женский монастырь. Монастырь расположен вдали от цивилизации, в глуши псковских озер, лесов. Дорога к монастырю была тернистой, то есть под колесами была уже не раз описанная смесь песка и камней. Недалеко от монастыря встретила местного жителя, который посочувствовал мне, что пришлось ехать по дороге, где проходят всероссийские ралли. Каждый монастырь с «собственным норовом», в этом, узнав о моей религиозном статусе, отнеслись с пониманием. Я также сказала, что я агностик, но у меня была очень верующая тетя и я к истинно верующим отношусь с большим уважением. В этом монастыре я также ждала разрешения на ночевку, но причина была в том, что выясняли, какие комнаты в монастырской гостинице убраны и я могу их занять. Во время ожидания я разговорилась с монашкой средних лет, помню, кажется, её звали Тамара. Монашки, из моего небольшого опыта, бывают двух категорий: совершенно закрытые и коммуникабельные. Матушка Тамара охотно вступила со мной в диалог. Она посоветовала мне помолиться за свое здоровье, узнав, что я на здоровье не жалуюсь, она заявила, что это плохо, так как мне неведомы страдания и я не ищу защиты у Бога. Признаюсь, что это вызвало удивление.

Мне назначили совершенно мизерную цену за постой и столование, но также сказали, что я должна совершить послушание. Имея опыт послушания в Николо-Сольбинском монастыре, я подумала, что опять придется пахать весь рабочий день. Но в этом монастыре благожелательно относились к паломникам независимо от религиозного статуса и назначали очень легкое и не требующее много времени для исполнения послушание. Так моё послушание – это мытье посуды после всех трапез всех обитателей монастыря. Причем я всего лишь помогала другой послушнице. Небольшой монастырь содержал стадо коров, огород. Мне не было дано предписание посещать все службы. У меня сложилось мнение, может быть ошибочное, что в монастыре максимум времени уходило на борьбу за самовыживание. Обитатели монастыря были терпимы как к паломникам, так и к тем, кто приезжал в монастырь на экскурсию. Я разговорились с другой послушницей, от неё я узнала, что она каждое лето приезжает в монастырь и работает на монастырской ферме дояркой. Она ничего не платит за еду и проживание, но она и не получает зарплату, пенсия за этот период у неё сохраняется. Она очень довольна, так как такое решение облегчает её материальное положение при мизерной пенсии в российской глубинке.

Послушание три раза в день по 20 минут было совсем не обременительно, еда была вкусной, особенно понравился творог, бытовые условия в монастырской гостинице были очень комфортные. Ко мне, несмотря на мое неопределенное отношение к религии, отнеслись очень доброжелательно. Мои душа и тело не подвергались насилию, а напротив, были обласканы. У меня было время и погулять по окрестностям, и отдохнуть от броска на велосипеде по бездорожью. Монастырь расположен на берегу озера, вокруг живописные пейзажи. Я с удовольствием искупалось в нем. Память от посещения этого монастыря сохранила очень теплые воспоминания.

Свято-Введенский Макарьевский Жабынский мужской монастырь

Был еще один монастырь, где я получила пристанище на ночь - это Свято-Введенский Макарьевский Жабынский мужской монастырь, который расположен недалеко от Белёва, города в Тульской области, известного своей пастилой и мармеладом. Один монах с очень, как мне показалось, общительным характером, подсказал мне у кого надо просить разрешение на ночевку в монастыре. Разрешение на ночевку в монастыре нужно было получить у Батюшки. Этот монах лет 30, обещал показать Батюшку, поинтересовался кто я и откуда, и как говорится, еще несколько минут мы «непринужденно поболтал», но наша беседа вдруг внезапно прервалась. К монастырю подъехала машина, монах вдруг воскликнул: «О, Серый Воробушек прилетел» и направился к машине. За рулём была молодая женщина. Окно со стороны пассажирского сидения открылось и общительный монах, стоя около машины, влез в неё. На земле были лишь его ноги. Жаль, что я не догадалась зафиксировать это на фотоаппарате. Дама приехала за святой водой из ключа, который был в 10 метрах от храма. Увлеченный разговором, он, тем не менее, указал мне на Батюшку.

Батюшка строго взглянул на меня и сказал, что разрешение я получу после того, как отстою службу в храме. В храме находились не более 5 верующих. Все верующие, были мои ровесники. Молодая женщина службу не осчастливила своим присутствием. Я встала рядом с одной верующей. К счастью, прихожанка была очень дружелюбной и взяла надо мной шефство. Мне было приятно чувствовать её поддержку. Батюшка начал молитву, артикуляция у него была далеко не артистической. Я не могла разобрать ни одного слова. Я спросила у соседки: «Понимает ли она, о чем он говорит?». Она честно призналась мне, что с трудом, он читает какую-то молитву. Когда этого Батюшку сменил другой, я вышла из храма и села на ступеньки. Овладело беспокойство о том, куда делся повелитель моей ночевки. Вскоре он появился, поругал меня за то, что я не на службе. Я вошла в храм и простояла всю службу. Наконец, служба кончилась, я успела бросить в копилку в храме деньги за постой и столование. Сумма была небольшая, но у служителя около кассы расширились глаза. Батюшка поручил монаху средних лет обеспечить меня спальным местом и ужином и сказал, что я могу оставаться в монастыре только до завтрашнего утра. Этот монах был приятен в общении, провел меня в громадную спальню для паломников, и велел посидеть около трапезной пока монахи кончат молиться. Я сидела минут 20, монахи все молились и молились в темноте. Мой новый знакомый монах в сердцах сказал: «Всё никак не намолятся», и пригласил меня войти в трапезную. Мне принесли ужин. Я поела в темноте и пошла спать. Рано утром я покинула монастырь, где удалось увидеть как монахов, которые никак не могут намолиться, так и монахов, по манере общения очень даже светских.

Дивеевский монастырь

Дивеевский монастырь почитается Поместными православными церквями как четвёртый (после Иверии, Афона и Киево-Печерской лавры). Дивеево монастырь – это место притяжения православных России. Дивеевский монастырь покорил меня красотой вековых зданий. Но не только величественная и совершенная архитектура вызывает восторг. Культовые строения вступают в острую конкуренцию с цветовой гаммой клумб, кустарников и другой растительности на территории монастыря. Я уверена, что ландшафтный дизайн этого монастыря невозможно превзойти. Такое впечатление, что любая попытка что-то изменить, улучшить, только нарушит эту гармонию архитектуры и пространства около культовых зданий. Я бесконечно фотографировала как здания монастыря, так и ухоженные клумбы без единого увядающего или выпадающего по окраске или высоте цветка.

Но не только восторг охватил меня при посещении Дивеева. Когда я была впервые в этом, священном для многих православных месте, я была удивлена, как можно у ограды этой божественной красоты разрешить ларьки-времянки, конструкция которых состоит из стержней, на которые наброшены полотна пленки, где продавались всякие ненужные вещи. Когда я второй раз была проездом в Дивееве, это безобразие уже ликвидировали.

И ещё о впечатлениях от Дивеева. Дивеево - родина моего коллеги. Его жена - моя самая близкая подруга. Свёкор подруги (к сожалению, уже покинул этот мир) - ветеран ВОВ, долгое время был директором местной школы. Я нашла дом в Дивееве бывшего директора школы. На улице в 100 метрах от величественного храма, этот домик ничем не выделялся от таких же убогих строений. В семье директора было трое детей. Жалкий дом директора школы навел на мрачные раздумья, и я не могу передать всю гамму отрицательный мыслей, которые мною овладели.

Хочу закончить описание Дивеева увиденной сценой в убогом кафе, в котором я едва сдержала смех. Кафе было расположено между монастырем и святым источником. На входе в кафе висело объявление: «Запрещается распитие спиртных напитков!». В кафе, кроме меня, находились три возбужденные старушки. Мой столик позволял видеть все их действия за столом и под столом. Одна из старушек достала бутылку водки, под столом они аккуратно разлили в три граненных стакана, которыми запаслись, очевидно, ещё дома. Согнувшись под столом все дружно опустошили стаканы, крякнули, одна заявила: «Эх, вот настоящая святая вода, а не то, что мы пили в святом источнике!». Работник кафе подошел к ним и указал на объявление. Они дружно на святой земле стали врать и уверять работника, что они благочестивые прихожанки.

Свято-Троицкий Никольский монастырь в Гороховце

Есть такой милый и уютный город Гороховец. Я неоднократно посещала его и всегда этот город воздействовал на меня умиротворяюще, независимо от того, светило ли солнце, лил ли дождь. Новострой вписался в архитектуру города очень ненавязчиво, жилые коробки наших блочных домов архитекторы города разместили так, что они не разрушили старинный стиль города. Город охраняют холмы и на одном из холмов очень живописно разместился Свято-Троицкий Никольский мужской монастырь. Еще раз воздаю хвалу древним зодчим: так удачно выбрать место для монастыря – это надо обладать большим талантом. Увидев этот монастырь снизу, возникает непреодолимое желание посетить его. Долго поднимаясь в гору к монастырю как бы «сквозь тернии к звездам», восторг охватывает после каждого шага от каждого нового пейзажа.

Я обошла стену монастыря снаружи, затем вошла в Троице-Никольскую церковь. Церковь построена в 1681 году на средства местного жителя Семена Ершова. Был ясный солнечный день, в церкви горели все люстры, сочетание естественного и искусственного освещения было совершенно отличное от того, что традиционно присутствует в наших церквях – это полумрак, от которого я всегда испытываю внутреннее напряжение. Это залитая светом церковь порождала в прихожанах доброжелательное отношение к друг другу. Ко мне тут же обратилась наидобрейшая пожилая прихожанка и выразила удовольствие от знакомства со мной, согрела меня своими ласковыми словами. Признаюсь, никогда я не испытывала такой душевной гармонии при посещении православных церквей.

Николо-Теребенская пустынь

Среди величественных и ухоженных монастырей мне попадались монастыри, о былом могуществе которых можно было догадываться по разрушающимся от бега времен сооружениям и завалившейся монастырской стене. Десять лет тому назад я посетила такой в прошлом процветающий монастырь - Николо-Теребенскую пустынь. Этот женский монастырь находится вдали от цивилизации в селе Труженик (прежнее название Теребени) Максатихинского района Тверской области. На велосипеде из Максатихи я добралась до посёлка Труженик. Немного истории. Из «Википедии» узнала, что в 1492 году помещик Михаил Обудков построил в селе Теребени деревянный храм в честь Николая Чудотворца. Информация о помещике в 1492 году меня смутила, но тот же источник подтвердил, что в конце пятнадцатого века на Руси уже были помещики. На протяжении 11 лет я побывала во многих монастырях, но более заброшенного я не встречала.

Мой приезд, как мне показалось, удивил монахинь. В монастыре меня очень хорошо встретили, открыли действующий храм. Я была единственным паломником в этот день. Монастырь расположен в депрессивном районе, редкие паломники навещают эту обитель, религиозные обряды, очевидно, приносят такие мизерные доходы, которые лишь позволяют совсем не исчезнуть. Куча навоза у входа в монастырь свидетельствовало о том, что основная деятельность монастыря – это сельское хозяйство, т.е. самовыживание. Обихаживать территорию у обитателей монастыря не было ни средств, ни физических сил. Спустя много лет, я жалею, что оставила мало денег в этом монастыре. Много фотографировать всё это увядание былого величия мне не хотелось. Есть небольшая надежда, что благосостояние монастыря за десять лет изменилось к лучшему.

Храмы и церкви

Эту главу моего повествования не хочется заканчивать описанием увядающего монастыря, поэтому перейду к позитивным впечатлениям от посещения храма в Тутаеве. В Покровском храме города Тутаева хранится почитаемая чудотворной икона «Прибавление ума». К ней обращаются за помощью в учёбе, избавлением от душевных заболеваний, просветлением мыслей и т.п. Традиционным стал привоз иконы в областной центр Ярославль перед Днём знаний. По преданию, икона была написана в XVII веке. Город Тутаев, который расположен между Рыбинском и Ярославлем, раскинулся на двух берегах Волги. Город сохранил много древних зданий и культовых построек, ценители уютных провинциальных городов и любители путешествий найдут здесь много интересного. Когда я останавливалась там, со мной одновременно в гостиницу заселились старшеклассники - ученики художественной школы, приехавшие на плэнер. Помнится, я дала им несколько советов по кулинарии. В городе много музеев, к сожалению, я посетила не все, но в памяти остался музей «Советского быта», где нашла много бытовых вещей, которые окружали меня в детстве. Немного поностальгировала о детстве.

Связь между двумя берегами города осуществляется через паром. Паром летом ходит очень часто, а зимой на противоположный берег города можно попасть только по мосту в Ярославле. Переехав на противоположный берег на пароме, я посетила Покровский храм, в котором кроме меня была лишь служительница храма за прилавком церковной лавки. Служительница оказалась очень общительной и приветливой. Она рассказала, что в храме имеется единственная в стране икона «Прибавления ума» и посоветовала мне прочитать молитву, которая находилась рядом с иконой. Упустить шанс стать умнее после прочтения молитвы, я не могла. Могу подтвердить, что несмотря на преклонный возраст, старческим слабоумием не страдаю, возможно, причина связана не только с моими усилиями по сохранению умственных способностей, но и с действием чудотворной иконы. Я с октября 2022 стала посещать уроки английского языка по программе «Долголетие». Успехи мизерные, я никак не могу вырваться из махровых троечников, несмотря на то, что добросовестно выполняю все задания. Придется еще раз посетить Тутаев и вновь прочитать молитву «Прибавления ума» в Покровском храме, возможно, это поможет мне перейти в пограничный разряд между тройкой и четвёркой на уроках английского языка.